Картинка

Иди и смотри!

«Путешествие души» — выставка Билла Виолы в Государственном музее изобразительных искусств им.А.С.Пушкина.

Билл Виола — современный американский художник, делающий картины из постановочных перформансов, заливающий свои полотна-планшеты потоками воды, орошающий наши души светом потусторонних надежд.

Стиль художника сложился в эпоху постмодерна и во многом соответствует его канонам – фрагментарность бытия (и небытия!) представляется в замедленной видеокартине как часть истории, с которой подспудно мы уже знакомы. Погружаясь в изобразительный ряд представленных лиц и фигур, мы невольно соединяем сиюминутное впечатление с культурной традицией, прописанной в нашем сознании. Картины мастеров Возрождения, барокко и эпохи маньеризма, взорвавшей гармонию Ренессанса, всплывают в зрительском воображении независимо от степени насмотренности . Композиционная выверенность, неторопливость действия, цветовая палитра, имитирующая полотна старых мастеров – вся эта классическая риторика снимает внутреннюю цензуру для восприятия нового, непривычного и даже радикального искусства Виолы. Недаром лондонский Собор Святого Павла и ряд других христианских обителей приняли в свое лоно экспозиции знаменитого арт-мастера, невзирая на откровенную фронтальную наготу его персонажей, вольные трактовки мифов и прочие отступления от канона.

Билл Виола на разных этапах жизни погружался в бездны Дзен буддизма, йоги, католического мистицизма и прочих философий.  Однако не сама религия, но ее мистическая часть интересуют художника. А что там по ту сторону бытия? Где она – граница между жизнью и смертью? На эти сакраментальные философские вопросы Виола дает почти китчевый ответ. Его видеоряд ментального иллюзиониста с вознесениями и воскресениями прекрасных тел, с потоками пламени, сказочно преображающими смерть в жизнь и обратно, помещают нас в привычное пространство поп культуры, где, кажется, только и осталось место для бытования высоких тем и ярких чувств. Но так серьезно и так поступательно вводит нас художник на территорию высокого искусства, что помянутые выше ассоциации с шедеврами прошлого кажутся вполне уместными.

Мы привыкли видеть мир через экраны планшетов. В этом смысле зритель чувствует себя «в своей тарелке» на выставке Билла Виолы. Знаменитый белый зал Пушкинского музея, с полукруглыми сводами  и колонными,  погружен в прохладную тьму, отчего-то пахнущую сырой водой. Это иммерсивное чувственное восприятие, на котором настаивает художник, позволяет входить в транс, медитировать и блаженно терять границу между фантазией и вымыслом.  По стенам развешаны картины-экраны, в каждом из которых что-то журчит, и шумит, и булькает, и разворачивается самостоятельная драма, не ведающая начала и конца. Истории зациклены, а долгожданный момент финала может оказаться одновременно растянутым во времени прологом. Поэтому посетители обычно не столько ходят от картины к картине, сколько замирают в оцепенении у захватившего полотна, долго-долго его рассматривают, забывая о времени. И в этот момент становятся соавторами художника и проходят испытание временем, которое в искусстве Виолы преображается, трансформируется, легко вылетает  в метафизическое бездонье, пробуждает в нас подозрение о непостижимости вечности и  непреложности выбора собственной духовной тропы.

Фрагмент выставки. Фото: Наталия Смирнова-Гриневич

Центр композиции выставки – серия «Тристан и Изольда» (2005), которую в свое время Виола сделал для оперного спектакля в постановке знаменитого американского режиссера Питера Селларса, известного нетрадиционными интерпретациями классики, в том числе опер Р.Вагнера. Позже опера была показана в концертном варианте с оркестром под руководством В.Гергиева в Мариинском театре. Интересно, что видеоряд, заливавший сцену гиперреалистичными потоками воды, не совпадал с действием, происходящем на сцене, а словно бы рассказывал собственную историю, увиденную из преисподней.

Две основные работы цикла – Огненная женщина и Вознесение Тристана – центр композиции нынешней выставки. Стихия огненной лавы, пожирающей женское тело и потоки воды, вздымающие обескровленное тело мужчины, мучительно медленно замещают друг друга. Эти картины-стихии   были бы похожи на постановочные ритуальные сцены или на виртуальное пространство компьютерной игры (кстати, этот жанр тоже опробовал художник), если бы не внезапный душевный трепет, охватывающей всякого сюда входящего. Такая непосредственная реакция мгновенно встраивает бытие зрителя в бескрайний поток времени и событий, понимаемый современным искусством не как этап или эпоха, а как текучий процесс, в котором происходит взаимодействие стихий, людей и предметов.

Человек, тщетно пытающийся пробраться к собственной индивидуальности через преодоление власти стереотипов и навязанных обществом потребления желаний, важная тема эпохи постмодерна. Но Билл Виола предлагает иной путь выхода из тупика зацикленности личности на самой себе. Он предлагает идею смерти как расширение души не столько своего персонажа, сколько зрителя. И мы действительно испытываем головокружительную тревогу, глядя на работы, населенные лицами, искаженными откровенными эмоциями и аффектами. Вероятно, эта сосредоточенность на эмоциональном порыве, схваченном вне логики повествования, и есть то новое, что вносит художник в историю современного искусства. «Квинтет изумленных» (2000), красками  и композицией отсылающий к «Четырем апостолам» А.Дюрера, притягивает посетителей выставки очевидностью живых переживаний и недосказанностью сюжета. Мы вольны придумывать собственные истории, и я намеренно не стала интерпретировать многозадачные образы «хай-тек Караваджо» или «цифрового Рембрандта», как называют Виолу исследователи его творчества.

«Идите и смотрите!» – хочется крикнуть и выдохнуть, наконец, на выходе из кибернетического живописного пространства основателя видеоарта – Билла Виолы.

Мы используем куки, чтобы запоминать ваши предпочтения и информацию о сеансе, отслеживать эффективность рекламных кампаний и анализировать анонимные данные для улучшения работы сайта. Нажимая на кнопку "Принять куки" вы даете согласие на использование всех куки.