В конце мая галерея pop/off/art представила выставку московского художника Альберта Солдатова, ключевыми образами которой стали герои современной культуры и персонажи Генри и Джилл.
Все работы серии иллюстрируют идею «фейка по Солдатову» — личного взгляда автора на определение «субмедиального пространства», влияние современных технологий на человека и роли искусственного интеллекта в творчестве.
Что означает сложный термин «субмедиальный», как он связан с нейросетями и почему их роль так важна в новом проекте Альберта? Ответы на эти вопросы ищите в нашем интервью.
В описании проекта часто встречается определение «субмедиальные пространства». Что оно означает?
Впервые я услышал это определение на лекции в школе им. А. Родченко о теории медиа. Нам задали вопрос: «Как вы думаете, что такое субмедиальное?», и я ответил: «Это цифровое бессознательное…».
Я имел в виду проявление ошибок медиа — взрыв гладкой поверхности экранов, гаджетов и вообще всего, что нас окружает. Технологии стремятся быть комфортными, приятными глазу. Особенно социальные сети, которые пытаются нас всех подружить. За этим тоже стоит искусственный интеллект, который «подкидывает» незнакомых людей, тайно проникая в наше пространство.
По Гройсу «субмедиальное пространство» — то, которые сокрыто за поверхностью медиа.
Расскажите про процесс создания работ и про перенесение из виртуального мира в реальный.
Это началось случайно. Развлекаясь, я попросил нейросеть изобразить политиков в необычных ситуациях. Потом почему-то вспомнил про Генри Фюссли. Начал изучать его живопись, где встречаются магические существа: демоны, мотыльки, феи.
Мне показалось, что живопись Фюссли слегка аляповата, похожа на генерации нейросетей.
Тогда я решил взять описание относительно классической картины на английском языке и закинул в нейросеть в качестве запроса. Ожидал, что она что-то изобразит, но сразу не вышло: нейросеть не знала, кто такой Фюссли. Пришлось расчленить текст на короткие фразы, а потом собрать в коллаж в стиле композиции «Ночной кошмар».
В полиграфии было одно задание, которое звучало так: «Попробуйте сделать коллажи на тему композиции». Например, можно было проиллюстрировать любую классическую книгу с использованием журнальных вырезок, сопоставив их между собой. По сути, материал, который генерирует нейросеть, — тот же журнал, из которого ты вырезаешь необходимые элементы и создаешь коллаж. При таком подходе из бесконечного поиска это превращается в пластическую задачу.
Есть ли какие-то границы в работе с нейросетями? Как эта инновация должна внедряться в творчество и должна ли?
Нейросеть – это инструмент, который помогает просто создавать визуальный образ. Важно помнить, что это не безграничный ресурс. У него есть технические ограничения. А границы использования у каждого свои.
Когда нейросеть можно считать создателем, а не инструментом?
Мне кажется, что нейросеть просто развивает идею, которую создал человек. Ей свойственно вытаскивать образы и интенции, которые на первый взгляд не так очевидны.
То есть катализатором все равно является человек?
Да. Нейросеть просто упрощает задачу. Это все-таки инструмент, а не какая-то сущность. Ее можно назвать цифровой частицей. По сути своей это тот же алгоритм, который не выходит за рамки программы. Важно брать во внимание тот факт, что у искусственного интеллекта всегда есть настраивающий его инженер, и сама нейросеть хранит отпечаток чьей-то личности или команды разработчиков.
Как Ваши персонажи Генри и Джилл воплощают тему фейков и заговоров в проекте?
Генри — это Генри Фюсли, который в то же время представляет собой растерянного человека в мире хаоса. В фильме Линча «Голова-ластик» был такой же Генри с безумной прической и испуганным лицом. Он не понимал в каком мире находится, какой саспенс его окружает.
Джилл Валентайн же — максимально рациональный человек (прим. Джилл Валентайн — персонаж игры «Обитель зла»). Она воплощает свою классическую роль: очищает особняк от мертвецов, поэтому символизирует некий порядок, систематизацию реальности. При этом Джилл очень двойственный персонаж, потому что в ее рациональности присутствует некая шизоидность.
Каким образом герои воплощают тему фейков?
Они воплощают идею того, что фейк — это основа мира, образ, который нам диктуют. Персонажи нереальны и созданы навязанной идеей. Это метафора шума, а 99% информации — это шум. Не хочется кого-то поучать и рассказывать о важности саморазвития и правильного образа жизни, но важно понимать, что вокруг много шума. И для того, чтобы найти среди него нечто интересное, придется искать, перебирать и проверять большое количество информации.
Вы создали живопись разных размеров, но в экспозиции есть и видео. Как Вы пришли к идее видео-формата?
Я подумал: если живопись максимально наполнена персонажами, то нужно создать более обыденный мир в другом формате. Сначала я хотел, чтобы Джилл занималась йогой, но потом пришла иная идея: я решил показать обычную работу, но сделать это красиво в формате натюрморта.
Я уже использовал тему натюрморта в прошлом видео. Там был ковер, фрукты: все на манер Сезанна — элементы образовывали фигуру, но в результате все разваливалось. В этой работе так же: обыденные действия взрываются, персонажи взаимодействуют, переглядываются, происходят зависания, а потом, в один момент, становится понятно, что герои все-таки необычные. Персонажи вскрываются, обнажая свое естество, а потом снова возвращаются в обыденность.
Массовая культура многогранна. На нее можно смотреть под разным углом. Интересно с авторской точки зрения, какие образы выбрали именно Вы: что для Вас эквивалент слову «массовая культура»?
Эти образы собираются интуитивно. Специально я ничего не изучал. В процессе создания всплывала мысль, что конкретного героя нужно поставить на конкретное место. Конечно, с большинством этих фигур нейросеть знакома, так что даже не приходилось объяснять, кто такие Рианна и Билли Айлиш.
Получилось интересное сотрудничество с нейросетью и массовой культурой. Какие ресурсы Вы использовали в процессе создания?
В первую очередь «Stable Diffusion», потому что это доступно и бесплатно. Midjourney не пробовал. Еще была нейросеть Сбербанка. Она самая веселая.
