Московский музей современного искусства совместно с фондом поддержки и развития современного искусства Limonov Art Foundation представил персональный проект художника Ивана Чемакина «Дорожное кино».
Проект, посвящённый творчеству постсовременной российской глубинки, состоялся благодаря находке — случайно обнаруженному архиву художника. Меценат и коллекционер купил его и передал искусствоведам на исследование. Большинство инсталляций автора не завершены. Работы постоянно пересобирались художником, росли и видоизменялись на пригородном земельном участке, где располагается его дом и мастерская.
Иван Чемакин –— междисциплинарный художник родом из Тюмени. Он закончил Тюменский колледж искусств по направлению «Графический дизайн». Позднее Иван переехал в Санкт-Петербург и поступил на специальность «Режиссура анимации и компьютерной графики» в Государственный университет кино и телевидения. Сейчас отвлечённый от суетливых мегаполисов художник живёт в деревне Антропшино, где еле уловимо для внешнего мира создаёт экзотическое искусство.
В работах Ивана Чемакина прослеживается узнаваемый почерк и самобытная мифологическая система. Автор работает с поэтикой «вещь как знак» и наделяет повседневные предметы новым смыслом, отвлечённым от их бытового назначения. Работы Чемакина — следы прозаичной, будничной человеческой деятельности, лишённые, казалось бы, эстетического. Художник черпает символический материал из воспоминаний о детстве в постсоветском прошлом.
На первый взгляд, работы Чемакина, представленные на выставке — воплощение рая мальчишки и мужчины. Доски, балки, бочки и лампочки напоминают клад любопытного сорванца или содержимое захламлённого гаража. Однако произведения наполнены загадками и содержат в себе тайную, известную только автору мифологию. В столичном музейном пространстве выставка «Дорожное кино» ощущается как экзотический провинциальный гость.
О выборе темы и техники своего творчества художник рассказывает следующее:
«Исследование постсоветского прошлого — это попытка понять и усмирить бурные впечатления от 1990-х, на которые пришлось моё школьничество. Действие разворачивалось на фоне устаревших принципов и фактур советского наследия.
Техника инсталляции мне была интересна с рождения — это и песочница, и игра в индейца, и строительство автомобилей из стульев и ящиков в огороде. Позднее я учился проектировать рекламные стенды, оформлял праздники. Там я познакомился с авангардистскими опытами 1920-х годов. Это дополнило мои практики игр в оврагах и гаражах. Потом я рисовал маленькие картины маслом, где часто изображал конструктив привычных, незаурядных строений, увиденных где-то на обочине города. Однажды мой друг Александр Цикаришвили предложил мне сделать проект в его галерее. Там было три зала. Я подумал, что надо застроить их все конструктивными инсталляциями. Так и начались эти гигантские объекты.
Предметы быта в моем творчестве — это определённая бетонная стена. Ещё обучаясь проектированию вещей и интерьеров, изучая дизайн, я упирался в непонимание: как спроектировать внешний вид кофемашины, если я не знаю, как у неё устроена механика. Но я люблю красивые предметы быта, и мои бытовые приборы — это грань между ёрничеством и попыткой создать образ, радующий глаз».
Техника Чемакина уходит корнями к итальянскому художественному течению XX века Arte Povera, которое повлияло на развитие международного современного искусства. В отличие от «ресайклинга», который конвертирует износившееся старое в материал для привлекательного нового, художник использует старые непрезентабельные объекты в качестве сакральных, наделённых собственным характером, историей и ценностью.
Каждый зал выставки удивляет разноплановостью работ художника: серия графики и живописи сменяется стройным рядом фантасмагорических деревянных фигур, а за ними следует масштабный каркас здания из деревянных балок, украшенный, как росинками, сумбурными предметами и обломками.
Атрибуты полузаброшенной постсоветской деревни смешаны с тропическими сюжетами. Многие работы Чемакина рождают образ гибрида тропических лесов Таити и деревни Антропшино.
«Тропические темы появились в моих картинах из-за принципиального решения не рисовать снег. Когда я рисую пейзажи — заменяю снег на траву или вообще не рисую зимой», — комментирует Иван.
На выставке представлена серия работ ДОБ-2 или «Добыча обезьян». Она включает в себя объекты и инсталляции, которые не имеют зафиксированной формы. Это длительный проект-исследование, посвящённый феномену тропикалии как методу описания обыденного в качестве экзотического.
Первая работа из этой серии — Город Обезьян. Город инопланетный, мусорный, подпольный. Он наполнен привычными бытовыми вещами, которые мутировали, видоизменились, выросли до масштабов сакральных объектов. Там обитают герои обочин и окраин, невидимки, выпавшие из фокуса рыночной системы и медиасреды.
Следующая работа — Сушилка для бананов — изумляет симметричностью и стройностью, которые сильно отличают её от других инсталляций, представленных на выставке. На сушилке бананы бережно и поэтично расставлены на пересечении деревянных балок, как драгоценные камни, которыми инкрустировали дорогую шкатулку.
«Сушилка для бананов — это соединение множества образов, многослойный коллаж. Когда мы делали проект “Добыча Обезьян”, целью было создать аттракцион, образ боевика. Там присутствовала тема блокбастера, как бы разборки, но в результате всё получилось романтично. Зал с сушилкой для бананов отвечал за образ зрительного зала. Бананы как зрители расположились на своих местах, а посетитель выставки оказывался на месте кинопроекции. Переворот понятий, смена ролей. В экспозицию вплетались разные аналогии, обезьянничество — как из истории искусств, так и из быта разных народностей. Каркас сцены отдалённо напоминает норвежскую сушилку для рыбы, название намекает на “сушилку для бутылок”», — объясняет художник.
Далее — маленькая «Вечеринка в овраге», организованная из «сладких остатков». Из выброшенных вещей и материалов, забракованных идей и вытесненных воспоминаний выстроилась площадка для молодёжных танцев и игр. Хотя инсталляция сама по себе напоминает импровизированный танец вещи, хоровод несопоставимых, не ценных, запылившихся предметов, которые получили новый смысл и заиграли новыми красками.
Серия работ БШдкМ (Банановая шаверма во Дворце культуры моряков) — одна из самых ярких на выставке. Эти инсталляции «кричат» о себе. При входе в зал БШдкМ механизмы начинают скрежетать и кружиться, как карусель. Движение то затихает, то возобновляется — у машины своя логика движения, свои устремления. Они самостоятельно двигаются, «танцуют», а посетители становятся очевидцами (или) участниками их вечеринки.
Иван Чемакин поделился историей и концепцией серии работ:
«Проект БШдкМ был сделан для заброшенного ДК моряков. В Петербурге рядом с портом располагался Дворец культуры, где проводились концерты, новогодние утренники, занятия с детьми. Теперь это заброшенное помещение с большим арсеналом сохранившихся символов былой эпохи. Выставка была задумана как маршрут по бывшим гримёркам, подвалам, задними частям сцены. Кинетические объекты были своего рода маяками. Зритель искал по карте объекты и непроизвольно рассматривал весь Дворец культуры, который сам по себе является ярким образом».
Понимание выставки «Дорожное кино» возможно только на уровне чувственного восприятия. Здесь происходит диалог концепции автора и личного опыта смотрящего. Концепция работ, прописанная куратором, приоткрывает дверцу, но мифология художника остаётся мистической, недостижимой.
Когда: до 14 января
Где: ММОМА, Гоголевский бульвар 10/1.
