Как иллюстратор детских книг стал легендой мирового постмодерна.
Эрик Булатов родился в 1933 году в Свердловске (ныне – Екатеринбург). Тогда его звали, конечно же, не Эриком, а Эрнстом. Его мать была полячкой, отец – образцовым советским гражданином, военным и партийным работником. Он умер на войне, когда Эрику было восемь, но успел предречь сыну судьбу художника.
В 1958 году Эрик Булатов окончил московский Художественный институт имени Сурикова и устроился в московское издательство детской литературы «Детгиз». Работе в нём он посвятил почти 30 лет, иллюстрируя книги почти до распада Советского союза.
Работа в издательстве обеспечивала Эрику Булатову стабильный заработок и, что важнее, – защиту от обвинений в тунеядстве. С 1961 года в СССР действовал закон, по которому любой гражданин, который не занимался общественно значимым трудом, мог быть наказан. В разное время «тунеядцами» нарекли таких именитых фигур эпохи, как Владимир Войнович и Иосиф Бродский: оба были фактически высланы из страны, Бродский – без права на возвращение. На Родине этих гениев законы презирали всякое проявление гениальности, преследовали вольных художников, писателей и поэтов, зато уважали добросовестных работников.
Эрик Булатов мог провести всю жизнь за рисованием детских картинок, однако судьба распорядилась по-другому. Она отправила художника за границу, где он смог добиться того, о чём нельзя было даже помыслить в России – крупных продаж собственных картин, персональных выставок и свободы самовыражения.
Москва — Цюрих: первая персональная выставка
Первая персональная экспозиция Эрика Булатова открылась в 1988 году в швейцарском Цюрихе. В то время Москва только ступила на путь перестройки и ещё не была готова к культурным подвигам такого масштаба. Впрочем, как и Цюрих, – выставку удалось открыть только благодаря швейцарским коллекционерам, которые объединились, чтобы показать работы Булатова соотечественникам. К тому времени художнику было уже 55 лет, и на Родине о нём ничего не знали. По некоторым подсчётам, в публичных и частных швейцарских коллекциях до сих пор находится больше работ Эрика Булатова, чем на всей территории бывшего Советского союза.
Картины художника действительно не были востребованы в России, пока он был молод. Эрика Булатова не пригласили ни на одну крупную советскую выставку – к концу 80-х годов в его послужном списке была только пара экспозиций-однодневок в Москве. В квартирниках он не участвовал принципиально – считал их бессмысленными и ненужными. Большинство картин Булатова уходило за границу, не задерживаясь в его мастерской. Он был рад избавиться от крупных холстов, которые занимали много места и пылились.
Иностранцев привлекала незамысловатая эстетика ранних картин Булатова. Наглядный пример тому – работа «Разрез» (1965-1966), в основе которой лежит причудливое переплетение света и тени. Умелая игра с тенью и цветовыми переходами до сих пор отличают произведения Эрика Булатова от всех остальных. Позже в интервью он не раз будет говорить, что пространственность и свет – главное, что он понял при работе с живописью и что осталось с ним навсегда. Несмотря на это, изначально прославили художника не игры со светом, а экспрессивные рисунки, представляющие собой карикатуры на пропагандистские советские плакаты («Осторожно» 1973 год, «Не прислоняться» 1982-1987 годы).
ЗДЕСЬ ДОЛЖЕН БЫТЬ ПОСТ ИЗ ИНСТАГРАМА
Формула Булатова
Творчество Эрика Булатова – это растянувшаяся на годы попытка переосмыслить советскую действительность её же средствами: кричащими лозунгами и говорящими образами. В 70-х годах, когда художник начал использовать эти инструменты в своих картинах, появилась ироничная картина-послание «Добро пожаловать» (1974) с красными буквами, «разрезающими» холст прямо по середине, а чуть позже – «Улица Красикова» (1977), в центре которой раскинулась монументальная фигура Ленина. В этой картине образ вождя пролетариата намеренно «выпадает» из визуального контекста, он перекрывает собой светлое небо и искажает окружающее пространство, вступая в воображаемую борьбу с другими персонажами, которые, по булатовской иронии, изображаются рядовыми советскими гражданами. Даже если зритель не сразу увидит эту борьбу, он почувствует её напряжение – скрытый конфликт, истоки которого лежат не в визуальной составляющей картины, а в её внутреннем смысловом поле.
Эту ироничную игру с социалистической реальностью, насыщение её новыми смыслами и художественными образами позже назовут соц-артом и провозгласят отдельным направлением постмодернистской живописи. Эрик Булатов станет одним из его основателей, а также основоположником московского концептуализма – «искусства смыслов». Работы первых концептуалистов указали публике на глубинные знаки и символы, скрытые за визуальными образами.
Самые мощные работы Булатова – это «формулы», которые художник законсервировал в художественных образах. Чтобы разгадать их, недостаточно просто прочитать фразу или посмотреть на изображение – нужно связать их вместе. В альянсе слова и визуального образа рождается смысл, который при отсутствии этого союза может остаться неразгаданным.
По словам Эрика Булатова, так часто происходит, когда на его работы приходят посмотреть русские зрители. В отличие от иностранцев, они сразу понимают смысл текста, и это не даёт им проникнуть дальше и увидеть больше, чем содержит в себе простая фраза. Это ещё одна причина того, что творчество Эрика Булатова было так популярно за границей, а не в советском и постсоветском культурном пространстве.
Слава за миллион фунтов
В 2008 году с молотка аукциона Phillips ушла картина «Слава КПСС» – одна из самых ярких работ Эрика Булатова. Красные буквы советской доктрины на фоне чистого неба, казалось бы, могли украсить кабинет любого современного коммуниста, но достались российскому олигарху Роману Абрамовичу. Он приобрёл «Славу КПСС» за один миллион фунтов – до сих пор это самая дорогая картина кисти Эрика Булатова.
Покупка «Славы КПСС» Романом Абрамовичем оказалась очень символичной. Дело в том, что на картине знаменитый лозунг приобретает прямо противоположный смысл. Слова и небо на картине существуют отдельно друг от друга: небо не служит фоном для букв, а буквы никак не привязаны к небесной глади. Они существуют обособленно в параллельных плоскостях, причём плоскость «Славы КПСС» закрывает собой чистое небо позади него. Так вход в светлое будущее оказывается заслонен коммунистической утопией. Преодолев её, можно выйти в открытый мир света и солнца, который, по иронии судьбы, теперь живёт в одном из многочисленных домов богатейшего предпринимателя современности.
Искусство для всех
С 90-х годов Эрик Булатов живёт и работает в Париже. Его картины активно покупают российские и иностранные коллекционеры – за последние десять лет работы художника стали особенно востребованы на арт-рынке. Некоторые из них попали в Третьяковку, другие – представлены российской галереей современного искусства Pop/off/art на Винзаводе. Познакомиться с ними вживую, находясь далеко от столицы, кажется чем-то невозможным, однако недавний «Сезон Эрика Булатова» на Выксе уверенно доказывает обратное.
Выкса – небольшой промышленный город в Нижегородской области, коих тысячи по всей России. Отличие Выксы от всех остальных можно увидеть лишь в том, что там нашлось несколько активистов с искренней любовью к современному искусству. Несколько лет назад они организовали локальный фестиваль городской культуры «Арт-овраг», который сделал Выксу центром притяжения для современных творцов. В 2020 году там провели «Сезон Эрика Булатова» – символом проекта стала масштабная стрит-композиция «Стой – иди. Амбар в Нормандии». Тогда булатовские буквы раскинулись на всю ширину фасада одного из цехов местного металлургического завода.
Как не сложно догадаться по названию, в уличной композиции соединились две предыдущие работы художника: «Стой – иди» и «Амбар в Нормандии». Выбор пал на них благодаря инициативе местных рабочих – именно они выбирали, как будет выглядеть картина, которая будет попадаться им на глаза каждый день. Из комбинации приказных фраз «Стой – иди» и нежного пейзажа «Амбара» получился неожиданный результат – композиция, которая сама по себе призывает к сотрудничеству между полными противоположностями, к взаимной поддержке и объединению. Разобрав свои работы на части и расположив их в разном порядке на стене заводского цеха, Эрик Булатов показал, что в современном искусстве всё может быть связано со всем и что всё может сотрудничать с кем угодно. Не это ли высший девиз постмодернистской художественной мысли?
