После международного успеха художницы Полины Осиповой и первой Чувашской биеннале современного искусства, интерес к художественному переосмыслению своей культурной идентичности в регионе только растет. Так, в 2023 году в Чебоксарах прошла выставка молодых художников «Юн» (в переводе с чувашского — кровь), появились арт-объединения, идут съемки фильма о сотворении чувашского мира, а в диджитал-версии американского журнала Lo’Ammi вышла серия «Кил» с участием творческой группировки «Пилеш кайӑксем». Кто-то называет это «чувашской новой волной», за развитием которой интересно следить.
Полина Осипова
Полина Осипова, пожалуй, сегодня самая узнаваемая художница из Чувашии: рейтинг Forbes «30 перспективных россиян до 30 лет» (2022), публикации в зарубежных СМИ, сотрудничество с Ренатой Литвиновой и участие в европейских выставках. Несмотря на то, что сразу после школы девушка переехала в Петербург, а потом в Лондон, расстояние не помешало ей, а может быть и вдохновило переосмысливать свои чувашские корни в арт-объектах, работая с фотографиями, вышивкой, одеждой, украшениями. Полина одна из первых в моем инфополе занялась поиском смыслов не в исторической реконструкции, а в своей авторской интерпретации, показала, что с наследием можно работать так. Традиционный чувашский плач невесты превратился в завирусившиеся в соцсетях слезы из жемчуга и страз, а кора упавших деревьев, принесенная ураганным ветром во двор к бабушке — в доспехи, оберегающие ее воспоминания о детстве в деревне.
Полина Серафимова
Еще одна самобытная художница из Чебоксар Полина Серафимова — участница мастерских музея «Гараж» (2023) и творческой резиденции «Переделкино» (2024). Художница создает афористичные коллажи, вышивает стихи и хокку на тканях и одежде: «Раньше любую вышивку можно было прочитать. В одной чувашской песне поется так: «надела я рубашку белую, рукава и подол в письменах, я узор рукавов читала — нужно идти вечером, узор подола читала — нужно идти утром». Мои работы — это послания, которые вышиты». Для казанской выставки «Свое и чужое» (2023) Полина вышила на тюле афористичные стихи как своего авторства, так и строчки из народных песен — художница не выделяет чувашское в отдельную тему, скорее рассуждает о нём как о важной части своей повседневной жизни. Ее лирический герой — это романтичный персонаж, влюбленный, мятежный дух, выросший в переплетении языков и культур.
Юма Андреева
Юма Андреева тоже вдохновляется чувашской вышивкой: она вышивает с 10 лет. Вышивка, как и работы Юмы, начинается с черного контура, намеченного в первом случае нитками, в другом — краской или стилусом. Отсюда и любовь художницы к черно-белой этнофутуристической графике на темы чувашской мифологии. Например, арт-обьект «Шурӑ» (с чувашского «Белый») вдохновлен легендой об особенном для чуваш «белом» периоде в начале лета, когда после посева село замирало — людям нельзя было беспокоить засеянную землю, а на улицу выходили только в светлой одежде, иначе Тура (Бог) не пошлет дождя. Девушка участвовала в Чувашской биеннале современного искусства (2022), выставке молодых художников «Юн» (2023), нарисовала игру «Вупӑр» и создала бренд чувашских украшений «Тӑнӑҫ». Кстати, Юма стала героиней первого видео-выпуска моего подкаста и сотворила для него заставку.
Алкания Туктарова
Молодая диджитал-художница и иллюстратор Алкания Туктарова сейчас готовит комикс по чувашской мифологии, а еще иллюстрирует детские книжки. Девушка признается, что больше всего любит рисовать женские образы и экспериментировать с дизайном костюмов. Есть популярный миф о том, что чувашские женщины были амазонками из-за схожести девичьего головного убора тухьи с шлемом воина (доказательств этому нет, но история пошла в народ): в своих рисунках художница как будто предлагает варианты разных визуальных образов этого возможного героического прошлого. Творческий поиск Алкания направила и в сторону декоративно-прикладного искусства: она разрабатывает сувениры собственного дизайна.
Ксения Максимова
Ксения Максимова работает в жанре документальной фотографии. В раннем возрасте девушка уехала из Чувашии и возвращалась сюда лишь время от времени. Повзрослев, она привезла из этих поездок проект «Килелле. В сторону дома» — фотоисторию своего путешествия по республике. А недавно в «Таких делах» опубликовала проект «Тура все знает» по материалам поездки в село Староганькино Самарской области, где живут чуваши-язычники. «Чувашия всегда ассоциировалась у меня с холмистостью и оврагами, с пасущейся на них скотиной из ближайших деревень. Из почитания окружающей среды, природы и животных, формировалось чувашское мировоззрение. Чуваши верили, что душа человека может вернуться в этот мир в образе животного, собирались в священных местах для поклонения духам природы, обрядовыми действиями завершали уборку хлеба».
Лиза Шаплина
Участница Чувашской биеннале современного искусства, выставки в Русском музее и ярмарки Blazar, Лиза Шаплина мастерски работает с темами невидимости, памяти и забвения. Она говорит, казалось бы, о вещах незначительных, но при этом не менее значимых. Например, работа «Песнь»: под едва слышное исполнение бабушкой художницы народной песни «Алран кайми аки-сухи» (Из рук не выпускаемые плуг-соха), которую называют неофициальным чувашским гимном, на прозрачных листах возникают архивные семейные снимки. Эту песню чуваши поют на застольях, праздниках и даже похоронах: но будет ли так всегда? Другая ее работа, «Высокая вода», тоже возводит мостик между прошлым и настоящим: в 1970-х годах при строительстве Чебоксарской ГЭС подняли уровень Волги и затопили исторический центр города — в том числе дом родителей художницы: в прибрежном песке Лиза будто видит семейные воспоминания.