В мастерской Алексея Ваулина: «Художник не может рисовать не личный опыт. Я смотрю на объекты, запоминаю, перерабатываю и выдаю своё отношение и другого не смогу перенести на холст – иначе это не буду я»

Абстракционист и график Алексей Ваулин создаёт уникальные работы, которые отражают его личное восприятие окружающего пространства и развитие человеческого сознания в нём. В произведениях автор много работает с цветом, благодаря чему получаются необычные сочетания, которые отражают внутренний мир художника.

Команда ART FLASH побывала в мастерской русского абстракциониста и графика. Алексей рассказал о творческом пути, отношении к взаимодействию искусства с новыми технологиями, а также о влиянии философских идей на формирование его как профессионала.

Когда начался ваш творческий путь?

С самого детства. Сколько я себя помню, я всегда рисовал. Задатки будущего художника были видны с малых лет, и таковым я себя осознавал уже тогда. Однако взрослый осознанный путь начался в возрасте 6-ти лет, когда я взял лист ватмана, карандаши и начал рисовать. Первая работа была посвящена героям повести Волкова «Урфин Джюс и его деревянныесолдаты». С этого и началась моя карьера.

Как вы поняли, что хотите быть художником?

Я всегда четко знал, что хочу быть именно художником, а вот кем именно: дизайнером, архитектором, живописцем? В училище при работе над дипломным проектом я решил покорить тонкую, сложную в исполнении тему – «белое на белом». Это был прозрачный неприметный дизайн оформления магазина для новобрачных. Я отдал столько сил подготовке к выпускной работе и получил четвёрку. Это был переломный момент, который направил меня на путь моего предназначения: я не оформитель, а живописец и должен работать с цветом. После этого я поступил в институт на отделение живописи, моя жизнь изменилась, и я понял, что счастлив.

Вы окончили Московское Академическое художественное училище и Российскую государственную специализированную академию искусств. Что дало вам художественное образование?

Каждый этап обучения формировал меня, расширял мировоззрение. В техническом плане академия не дала мне новых навыков, но научила свободе творчества. Академическое образование всегда основывается на традициях, иногда это воспринимается начинающим творцом как ограничивающие рамки, но, только освоив и отработав классические базовые вещи, становишься по настоящему свободным. Профессиональное образование – это залог успешного решения творческих задач и выхода из тупиков.

Как вы пришли к работе в абстракции? Как нашли себя в абстракционизме?

Я не могу сказать, что являюсь художником исключительно абстрактного направления и не хочу, чтобы меня знали только как мастера одного стиля. Например, коллекционеры, с которыми я сотрудничаю, с удовольствием приобретают работы из фигуративных серий, посвященных красивым местам, где я был, женщинам, еде, животным. Наброски с натуры, пейзажи, натюрморты позволяют «заземлиться» и почувствовать радость от созерцания простых понятных форм мира материи.

Работа же над абстрактной картиной требует абсолютного погружения и подчас полного напряжения всех твоих психических сил, переносит тебя в другие измерения, где как в стихотворении Ломоносова: «открылась бездна, звезд полна, звездам числа нет, бездне дна». Поэтому я считаю, что это направление живописи способно передать то, что не под силу искусственному интеллекту.

Я много изучаю тему влияния цвета на психику человека, например труды известного швейцарского преподавателя школы Баухаус и теоретика нового искусства Йоханнеса Иттена, художника Василия Кандинского, Марка Ротко и других. Последнее время я использую эти новые знания, что одновременно и усложняет, и делает более интересной художественную задачу при работе над картиной. И, конечно, всегда важно и интересно получать обратную связь от зрителя в этом направлении. 

У вас на сайте написано, что ваши работы автобиографичны. Почему вы используете для создания работы именно личный опыт, а не обращаетесь к другим источникам вдохновения?

Художник не может рисовать не личный опыт. Я смотрю на объекты, запоминаю, перерабатываю и выдаю своё отношение, и ничего другого не смогу перенести на холст – иначе это не буду я. 

Я ничего не придумываю от ума, из головы, я ощущаю себя просто инструментом для передачи образов многомерного мира на плоскость. Даже композиционно образы будущих картин приходят ко мне уже почти завершёнными. В момент работы происходит слияние с холстом, я растворяюсь в произведении и нахожусь в потоке, а потом как бы просыпаюсь и начинаю осознавать свои действия.

Вы писали, что вас вдохновляют философы Шри Ауробиндо, Спенсер, Маркс, Фрейд. Почему именно они? Какие из их идей вам близки?

Это только часть философов, формировавших мое мировоззрение. Художник работает в социальной среде и авторы, особенно марксисты, хорошо объясняют происходящее в мире. Без философских идей Маркса невозможно было бы жить в современных реалиях. Учение и идеи Шри Ауробиндо призывают человека подниматься над самим собой, становиться существом иного, более совершенного порядка. На примере своей жизни Шри Ауробиндо показал, что человек может развить себя настолько, что будет отличаться от себя прежнего, как человек отличается от животного.

В философской литературе, в основном, я искал что-то, что объяснит мне самого себя, поможет понять – кто я. 

Как влияют новые технологии на Ваше творчество?

Техника живописи, в которой я работаю, абсолютно традиционна – ей уже сотни лет, но я часть этого мира и его стремительные изменения меняют и моё сознание тоже. Конечно, это не может не отразиться на моём творчестве. Сегодня часть информации о мире я воспринимаю через монитор компьютера или экран телефона, в этом процессе не задействованы ни обоняние, ни осязание, обработка этой информации ускоренная, но немного упрощённая. Поэтому картины, на которые меня вдохновили красивые визуальные образы с экрана, написаны быстро, они более декоративные, и обычно пишутся сериями, потому что в мире так много красоты, что хочется запечатлеть как можно больше. В недалеких планах – «оживление» нескольких работ: новые технологии позволяют сделать из картины трёхмерный динамический объект. А если честно, я подсознательно немного сопротивляюсь технологическому прогрессу, потому что считаю, что не человеческий разум не способен сохранить доброе, теплое отношение, а в искусстве это важно.

Вы писали на сайте про свой творческий метод, что всё делаете сами – мастерите подрамники, накладываете холсты – не устаете ли вы от этого? Или наоборот вас это вдохновляет?

Процесс, конечно, изматывает. С одной стороны, хочется упростить себе жизнь и работать уже с готовыми холстами, но такой системный подход позволяет развиваться. Каким-то образом работы становятся сложнее и интереснее, и это даёт источник энергии. Я стараюсь не отступать от своего творческого метода.

В какой атмосфере вам комфортнее работать?

Я люблю одиночество во время работы. Мне очень комфортно с самим собой. Пожалуй, большое значение имеет пространство, при работе с большими картинами мне его нужно много. Во время работы в Европе и Америке я заметил, что – страна не важна, а вот пространство очень. Конечно, когда срочно нужно сделать набросок или быструю зарисовку, рисую в любых условиях и на чём под руку попадётся.

Периоды выгорания, отсутствия вдохновения и идей: случаются ли они, и как вы преодолеваете их?

Если много работаешь, естественно, возникает выгорание. Со временем ко мне пришло понимание того, что природа в одно мгновение рождает миллионы существ. Если рассматривать человека как инструмент для работы, то выгорание невозможно. Художник живёт в потоке и создаёт. Я в последние несколько лет очень хорошо чувствую этот поток, поэтому не ощущаю потери сил или отсутствия вдохновения.

Надо научиться прислушиваться к внутреннему «Я» и обращать внимание на знаки судьбы – они останавливают и предотвращают от сложных периодов. Также очень важно живое общение, как обмен энергией с другими людьми, оно спасает от выгорания. Ещё я стараюсь соблюдать режим дня и не работать по ночам.

Что для вас значат ваши работы?

Я стараюсь следовать буддистскому учению о непривязанности к тому, что ты имеешь или создаешь. Как только в нас появляется это страстное чувство привязанности или жажда обладания, человек начинает испытывать страдания, а отпустив – моментально становится независимым от того, за что держится, будь то идея, или вещь, или другой человек. Поэтому уже много лет я стараюсь отпускать «в мир» свои работы, а это, поверьте, иногда нелегко, потому что для любого художника его картины, это всё равно, что дети.

Есть одна работа, с которой я состою в диалоге до сих пор несмотря на то, что она давно находится в частной коллекции. Она называется «Колесо судьбы». В работе вроде бы ничего особенного нет: половину холста занимал черный цвет, а остальную часть белый, между ними круг, вбирающий в себя и темное и светлое, и как бы закручивающий и объединяющий их. Для меня она символизирует цикличность нашей жизнь: мы рождаемся, развиваемся, умираем и так по кругу.

Есть ли у Вас значимое арт-воспоминание?

Была поразительная история, которая показывает жизнь с другой стороны. На моём сайте долгое время висело изображение картины «Белый шоколад». Мне позвонили с просьбой повторить картину для покупки. Я согласился попробовать. Мы оговорили детали: размеры, сроки, цену. Чуть позже мне поступает вопрос: «Алексей, а она будет выполнена действительно из шоколада?». Оказалось, заказчики думали, что я сделаю некое подобие торта.

Если отойти от юмора, то была история, связанная с картиной, которая никак не получалась. Я долгое время я никак не мог закончить одно произведение. Вдруг как-то совершенно случайно я прочитал статью о том, как Пикассо переписывал свои картины: художник срезал верхний слой краски бритвенным станком и начинал процесс заново. Я так вдохновился этой идеей, что решил применить способ на личном опыте. После срезания части краски с исходной картины – работа заиграла совершенно по-другому. Ко мне пришло осознание, что можно формировать работы путём изъятия: освобождать место для нового, убирая часть краски. Эту картину – «Серебряный дождь» – я и до сих пор считаю удачной.

Любимый художник?

На протяжении жизни симпатии меняются, но я бы выделил тех, чьи работы на меня повлияли. Первое место отдам Рембрандту – величайшему художнику, который рисовал свет, исходящий изнутри.

Не могу обойти стороной русский авангард: большое влияние на моё формирование, как художника, оказали Малевич и Кандинский. Они перевернули мою душу. Кандинский ближе – пластично, а Малевич – духовно.

Любимый абстракционист?

Кандинский, конечно. Из русских я бы выделил Алексея Каменского. Совершенно не оцененный на Родине художник.

Каким вам видится ваш дальнейший путь в творческом развитии? Есть ли какая-нибудь творческая цель?

Меня очень беспокоит то, что, несмотря на процесс глобализации, русские художники по-прежнему остаются на окраине мирового художественного сообщества. Соотечественники плохо включены в мировой контекст, хотя русским художникам есть, что сказать и показать миру. Мне хочется, чтобы наши художники тесно сотрудничали с европейскими арт-институциями, создавали общества и объединения, но это уже большие цели, которых можно достичь только коллективными усилиями. Мне лично хотелось бы создавать совместные проекты с музыкантами, актерами и другими творческими людьми, наброски таких проектов у меня уже есть, надеюсь в скором времени представить один из них.

Что касается дальнейшего пути: как и многие художники, я хотел бы открыть собственную художественную школу, чтобы продолжить традицию пластической живописи, и продолжить себя в своих учениках.