Кто такие галеристы и кураторы? В рамках группового проекта a—s—t—r—a open vol.5 мы вместе с командой newnow и основателем галереи a—s—t—r—a Алиной Крюковой хотим создать живой портрет человека, чья работа выходит за рамки типичных представлений. В статье мы разберемся, что значит быть галеристом и куратором сегодня, какие качества их отличают и как они способны не просто выставлять произведения искусства и направлять художников, но и заниматься этим с душой и пониманием своего дела.
Как Вы стали галеристом / куратором? Это был осознанный выбор или случайность?
Алина Крюкова, основатель a—s—t—r—a: Я заходила на арт-рынок как предприниматель и не планировала открывать галерею. В 2017-2018 годах я тестировала бизнес-гипотезы и запускала три параллельных проекта. Одним из них была a—s—t—r—a. Ее идея собралась из анализа запросов моего окружения. Я видела боль, связанную со сложностью приобретения доступного искусства (аналитику рынка делала в 2016-2017 годах), и решила предложить решение — платформу по приобретению недорогого профессионального (созданного выпускниками художественных вузов) искусства, которое можно было бы, в том числе, преподнести в виде умного подарка, переводя уровень коммуникации с оценки его стоимости на изучение и обсуждение идеи, которая стоит за ним.
Галерейный проект a—s—t—r—a возник спустя год как результат финансового неудовлетворения от выбранной изначально модели. И если на этапе аналитики, тестирования и запуска это были отношения, поддающиеся какому-то стратегическому расчету, то уже ко второму году все переросло в любовь, от которой не можешь отказаться, и финансовые показатели с тех пор не являются измерителем успешности проекта.
newnow: 100% случайность. А потом уже осознанный выбор — собирать выставочные проекты и высказываться разносторонними мнениями. Многоголосье — тоже формат художественных размышлений, а задача куратора — огранить, обрамить, представить зрителю в том формате, в котором диалог становится доступным. Получается, случайности не случайны.
Какие забавные или неожиданные события, встречи подвернулись вам в начале вашего профессионального пути?
Алина Крюкова: Могу сказать, что весь путь a—s—t—r—a был про неожиданные открывающиеся возможности, которые приходили ко мне через людей, и мою искреннюю веру в себя и Создателя. Именно увидев податливость внешних обстоятельств этому проекту, я заморозила два остальных, которые были на стадии MVP.
Если конкретно, то началось все с первого оффлайн-выхода a—s—t—r—a в ТЦ «Цветной» в январе 2019 года, когда я 11 января стояла в 1000-метровом помещении с подписанным договором аренды и понимала, что обратного пути нет и надо делать, что задумала. Но нюанс в том, что я была одна, не было коллектива и понимания, как его собирать под ту задачу, которую я придумала. В итоге за неделю сложилась одна из самых эффективных команд, которая уже 26 января открыла двухнедельную лабораторию, наполненную ежедневными событиями. Продолжилось участием и поездкой с галереей в этом же 2019 году на ярмарку Scope в рамках Art Basel в Майами, потом в Нью-Йорк накануне COVID-19 и т.д. А звонок Софьи Троценко два с половиной года назад с приглашением присоединиться к ЦСИ «Винзавод» определил стратегию, которой я следую до сих пор. Все внешние обстоятельства и люди были моими проводниками и сталкерами на новой на тот момент для меня территории.
newnow: Наша встреча в поле одного проекта повлекла за собой все неожиданные события, которые продолжают удивлять.. Это был судьбоносный момент. Сейчас интересно оборачиваться и понимать, что ключевой мотивацией к действию становились люди, которые поддерживали наши безумные идеи, не ожидая ничего взамен. Так, на «ликвидации ценностей» Саша Бланарь выступил аукционистом, заведомо зная, что этот проект не принесет коммерческого успеха. Он отнесся к задумке с азартом: «А почему нет? Давайте попробуем!». С тех пор ничего не изменилось: «А почему нет? Делайте что хотите, только костры не жгите», — Катя Бочавар. «Нет. перекрашивать пол в галерее в белый цвет в декабре — безумие. А окна тоже покрасите?» — Миша Левин. «А давайте похулиганим вместе?» — Алина Крюкова. Этот список можно продолжить на три страницы — так пролетело три года. Все совпадения случайны, а любая встреча может стать судьбоносной. Любой смол-ток на вечеринке или чашка кофе между дел может обернуться авантюрой, которую мы не планировали.
Что для Вас является самым сложным в работе? А самым приятным?
Алина Крюкова: Самое сложное — столкновение с невероятно раздутым эго. И это происходит часто. И если раньше я терялась и не понимала, как и что с этим делать, то теперь просто не трачу ни капли энергии на это. Но для такого подхода потребовались годы.
А самое приятное — безграничные возможности для познания и личного роста. Не каждый бизнес дает такую привилегию. А здесь я инвестирую в себя, даже если кажется, что трачу на оплату очередной рамы или аренды стенда. Благодаря a—s—t—r—a я смогла себе позволить во взрослом возрасте сесть за парту с молодыми магистрами,закончить очно философский факультет МГУ и сейчас находиться в процессе написания диссертации. И это не блажь, а часть моей стратегии, которая работает и на проект, и на меня в горизонте жизни.
newnow: Бюрократия. Бесконечный документооборот, отчеты и акты подобны смерти для художника. Мы любим придумывать, создавать, решать сложные задачи, строить и ломать, наделять смыслами, играть словами. Весь процесс создания проекта — даже в состоянии ступора — приносит удовольствие, потому что мы найдем выход. Мы умеем вывернуть наизнанку исходные данные и найти опорные точки. Но требования организаций к составлению документов иногда тяжелее самого сложного проекта, это в исключительных случаях убивает кайф от результата. А вот внезапное озарение, которое может настигнуть в самый неожиданный момент: на пробежке, в душе или курилке, когда мурашка по коже и ты понимашь — это оно! Это эндорфиновый наркотик. Не излечим.
Какой выставочный проект стал для вас самым значимым и почему?
Алина Крюкова: Сложно ответить. Каждый реализованный проект для меня важен. Я учусь все время и везде нахожу моменты для рефлексии. Я люблю наш невероятно сильный a—s—t—r—a open, очень радуюсь, что запустила цикл групповых выставок «Центр, где я есть» для подсвечивания региональных арт-сцен. Моя любовь — проект Statement, который точно сработает, только надо немного подождать. Я верю, что мысль в художественной среде начнет пробиваться через слова на поверхность. Все проекты люблю! И все лично для меня значимые!
newnow: Очередной выставочный проект нескольких художников завершился первым аукционом newnow — он значим, потому что он стал началом всего. Каждая последующая выставка, коллаборация или аукцион не менее важны, потому что мы пробуем новое, совершаем ошибки, учимся и развиваемся. Наши проекты разные и с точки зрения подхода, и с точки зрения полученного опыта. Они формируют нас как художественную единицу. Для выставки «другие» мы придумали крутое экспозиционное решение, нашли возможность реализовать: финансирование, материалы, а за день до открытия получили запрет на него от службы пожарной безопасности. Стали ли мы умнее? Определенно, теперь мы знаем, что поролон на полу — плохая идея. Перестали ли мы рисковать? Точно нет. Спустя два года мы покупаем тонну металла для застройки четырехдневной выставки на собственные средства, потому что на меньшее мы не согласны. Жалеем ли хоть об одном решении? Никогда. В каждом последующем проекте мы будем сталкиваться с очередными ошибками, потому что будем пробовать то, чего никогда не делали. И этот опыт будет не менее значимым, гарантировано. На ошибках учатся. Но что такое ошибка? Это новый опыт. Именно так звучит стейтмент нашей выставки-интервенции в номере 404 в Marco Polo by Moss Hospitality.
вид экспозиции
Если бы Вы занимались не искусством, то чем и почему?
Алина Крюкова: Я предприниматель, поэтому занимаюсь не только искусством. В поле моего интереса сейчас наука и наукоемкие стартапы, куда активно я направляю фокус своего внимания и исследования, простраиваю экосистему для культурных предпринимателей, анализируя запросы и боли в этой сфере, много читаю философских текстов современников, чтобы сориентироваться в новых стратегиях мысли. Искусство — уже образ моей жизни. А проекты могут быть в совершенно других областях.
newnow: Практика показала, что мы не могли бы не заниматься искусством. Это не выбор на распутье, это форма жизни. У каждого из нас за плечами опыт в разных сферах, образование и навыки. Разными дорогами мы пришли к тому, чем занимаемся сейчас, зато newnow — это гремучая смесь из опыта и увлечений.
Какие у Вас хобби, если отходить от сферы искусства? Как Вы предпочитаете проводить свое свободное время?
Алина Крюкова: У меня 10-месячная дочь, недописанные книга и диссертация по философии. На большее меня не хватает. Только если это не приключения, поездки или поход за грибами.
newnow: Уля занимается спортом, бегает и играет в теннис, думая, что проветривает голову, а сама во время пробежки записывает голосовые: «Я сейчас все поняла! Слушай, с чем мы пойдем!». Не отходя от сферы искусства, работает дизайнером в Музее современного искусства «Гараж», также в рамках сотрудничества с художниками и музейными проектами любит играться с буквами и крайне редко, увы, собирает пазлы.
Марго в свою очередь, не предавая тяги к авантюрам, вписывается в разноформатные коллаборации, преображает интерьеры, любит скопления людей, всяческие презентации и вернисажи и тащит оттуда новые проекты. А по дороге домой записывает голосовые: «Ты только не ругайся. Нам не обязательно соглашаться, только обсудить!» Никогда не было, и вот опять! А перед работой и после, во время работы и вместо, в выходные и праздники, они живут и отдыхают проектами newnow. Свободное время? Не слышали. А хотелось бы.
Нас объединяет одна черта — чрезмерное любопытство ко всему и вся: архитектуре, кино, роуд-трипам, непопулярным для путешествий направлениям, коллекционированию книг, которые мы не успеваем читать, и дальше по списку.
Если бы Ваша галерея могла разговаривать, что бы она рассказала о Вас?
Алина Крюкова: Будь настойчив в поиске своего дара, который ты можешь и должен подарить миру.
newnow: Молю, притормозите.
вид экспозиции
Какой самый неожиданный совет Вам когда-либо давал коллега?
Алина Крюкова: Когда я собиралась на ярмарку в Майами, накануне вылета я встретилась с опытной галеристкой в прошлом, и она сказала: «Алина, остановись. Потрать эти 50 тысяч долларов на то, чтобы стать коллекционером, а не галеристом — будешь ходить на закрытые мероприятия, мило болтать с красивыми людьми и пользоваться всеми привилегиями нужных людей, а не вот это вот все». Иногда в самые темные дни я думаю, что зря не послушалась.
newnow: «Заказывай капельницу с глюкозой, как делают артисты! Считай, что у нас гастроли».За две недели до запуска большого проекта и не такое услышишь.
Как Вы думаете, какую роль играют мода и тренды в выборе произведений искусства для галереи? Какими принципами Вы руководствуетесь во время работы?
Алина Крюкова: Повестка в искусстве диктует свои тренды, и это заставляет часто смотреть в другом направлении, чтобы попытаться найти что-то вне заданных рамок. Вне на текущий момент находится что-то маргинальное при доминирующем дискурсе, но очень перспективное в горизонте нескольких лет, если понимать, как может развернуться та или иная интеллектуальная стратегия. Самое сложное — предугадать, особенно если говорить о молодых авторах. И понимание моды как раз дает оптику для поиска чего-то иного.
newnow: Если мы когда-нибудь начнем руководствоваться трендами, значит, все очень и очень плохо, нам пора заняться чем-то другим. Мода — прекрасный ориентир, применимый в дизайне и декоре. В украшательстве нет ничего плохого, но вот мотивы у современного искусства другие. При выборе работ для проекта мы ориентируемся исключительно на идею и форму художественного высказывания, глубину произведения и его значимость для проекта в целом. Причем это все может попадать в актуальную волну, почему нет? Но важно помнить, что тренды мимолетны, а хорошее искусство вечно (улыбаюсь).
Может ли произведение искусства изменить жизнь? Был ли у Вас такой опыт?
Алина Крюкова: Изменить жизнь может что угодно, если внутренне человек к этому созрел. Искусству проще пробиться к истинному знанию каждого о себе, поэтому так часто мы слышим о синдроме Стендаля или тех откровениях, которые через искусство получают люди. Я плакала от переполненности чувствами много раз в разных музеях мира над произведениями и не потому, что слишком сентиментальна, а потому, что надеюсь на трансформации, заходя в тот или иной музей. Раньше часто приходила в Пушкинский просто посидеть у «Пруда» Моне или в античном дворике — они были для меня точками в пространстве остановки внешнего. Недавно туда дочь принесла. Спала она там хорошо.
newnow: О, да! Мы развели дебаты на эту тему. Конечно, может, на то оно и искусство! Хорошо, когда произведение оставляет след, заставляет о чем-то задуматься, на какие-то вопросы посмотреть под другим углом, ну, или просто запоминается. Но! Отвечая на вопрос про собственный опыт, мы немного озадачились. Правда, у каждой из нас своя история, свои знаковые произведения, свои «хотелки» и свой путь в искусстве. Мы вспоминали европейские музеи, проекты Венецианской биеннале, «Черный квадрат» в Третьяковке и только после пришли к озарению.
Уля Савич: «человек». Буквально вся моя практика строится на исследовании этого явления цивилизации, политики, экономики и чего только «не». Так, от проекта к проекту обнаруживаю на себе слои, которые не факт, что мои, налипли, надстроились, врезались. Задаюсь вопросом: а возможно ли добраться до того самого «я», или эта «данная» комбинация слоев и есть «я»? Удивительное расслоение себя на «человека живущего» и «человека анализирующего» (смотрящего со стороны). Полагаю, что «человек» — это проект длиной в жизнь.
Марго Макарова: Мой же значимый проект — «не трогать.бессмысленно» — это первый настенный ковер, который в некотором роде определил мою практику. Этот образ близок многим, разные люди находят в нем эмоциональный отклик, но я умалчиваю о том, что в работе я проживала личную утрату. Не из страданий ни в коем случае, для меня это было открытие — проживать честно, наедине с собой, эмоцию, спрятанную глубоко внутри. Тут я осознала, что произведение — это не фиксация мысли, а процесс, ее трансформация.
вид экспозиции
Какое произведение искусства вызвало у Вас наибольшее удивление или восхищение при первом взгляде?
Алина Крюкова: Приходит на ум музей-часовня II или III века в Палермо с невероятной красоты мозаиками. Или Венецианская академия изящных искусств, где иконы периода величия Константинополя и объекты Аниш Капура в моменте тебя просто перепрошивают новой оптикой восприятия мира. Не знаю, очень многие работы, музеи и города вызывают каждый раз восхищение. А с первого взгляда восхищает многое, а удивляет еще больше.
newnow: Думаю, что невозможно оценивать по степени большего и меньшего восхищения. Часто то, что сильно цепляет, доходит не сразу.
Какую суперспособность Вы бы выбрали для своей работы и почему?
Алина Крюкова: Ободрить, вдохновить и научиться давать схему, по которой человек поймет собственное место во всей этой системе. Я много общаюсь с творческими людьми, и мне всегда хочется быть более полезной для них.
newnow: Хотелось бы избавиться от необходимости спать каждую ночь, иногда этого времени так не хватает. Но с другой стороны, если нас не ограничивать временем, как разруливать потом будем? Пожалуй, оставим все как есть.
В чем заключается секрет успешной работы галериста?
Алина Крюкова: В терпеливом и целенаправленном построении своего бизнеса. В постоянном развитии себя, навыков, знаний и глаза. В отсутствии привязанности к сиюминутному результату.
newnow: Эти секреты не доступны нам, поэтому мы и приняли решение в самом начале своего пути, что мы не галерея и никогда ей не будем. Но это не точно.
Какой «чемоданчик» должен иметь каждый галерист? И что в нем обязательно должно быть?
Алина Крюкова: Телефон, зарядки и пауэрбанки. Раньше у меня часто бывал в сумке дамский шуруповерт розового цвета, который мне брат подарил на Новый год. Это было спасение при монтажах и реализации разных партнерских проектов. Сейчас только зарядка — по телефону все можно быстро решить.
newnow: Начинали, как говорится, за здравие: правильный бумажный скотч, рулетка, но кого мы обманываем. Мы и в пустом поле найдем, о чем поразмышлять, нужна только думающая голова в количестве двух штук. А для нее в чемоданчик положим кофе, нурофен и игристое (для разных стадий работы над проектом — через отрицание и гнев до полнейшего отчаяния и победного «да, это оно!». Добавили бы еще ноут, но зачем он нам в пустом поле?
a—s—t—r—a open vol.5
Если бы Вы могли дать один совет начинающему галеристу, что бы это было?
Алина Крюкова: Задуматься над двумя вопросами. Первый: «А может, вы все-таки коллекционер?» Второй:– «Что вы будете показывать в течение первого года и почему это должно быть интересно рынку?»
newnow: Бюро плохих советов: не начинать, если цель исключительно коммерческая. А если все-таки решили начать , потому что по-другому не можете, то выслушайте советы коллег и попробуйте сделать по-другому.
Про портрет (не) среднестатистического куратора.
newnow: «Я слышала много заблуждений по поводу образа куратора — это такой красивый человек на вернисаже с бокалом игристого, улыбается, ведет светские смол-токи, рассуждает на философском», — обсуждали мы одним вечером с Настей Каменской через пять минут после знакомства в уборной отеля, где через час у нас открытие выставки. Я куратор. Я в уборной мою бокалы, чтобы через час встретить ими гостей, вести светские смол-токи. Настя, шеф-редактор РБК, всячески предлагает свою помощь (напомню, с бокалами) не из вежливости, а потому что не понаслышке знает, что все перечисленное ох как далеко от правды.
