Дэвид Линч говорил, что внутри каждого человека есть «океан чистого вибрирующего сознания», который способен расширяться. Именно поэтому говорить об искусстве — всегда хорошая идея. Особенно с теми, кто его не понимает, потому что это шанс как для них, так и для ценителей узнать что-то новое и проанализировать свой прошлый опыт.
Чтобы не спугнуть собеседника и выстроить интересный диалог, читайте, как это делают эксперты нашего нового курса «Почему это ART?». Художники, кураторы и галеристы поделились своим опытом взаимодействия с разной аудиторией и рассказали, как вовлечь человека даже в «самое сложное» искусство.
Как начать разговор о современном искусстве с человеком, который считает его непонятным или глупым?
Анна Асатурова, искусствовед, продюсер цифровых проектов в сфере культуры:
Я бы предложила начать разговор с конкретного арт-объекта и задать вопрос: «А что ты думаешь об этой работе?». Важно дать человеку возможность сформулировать свое отношение к произведению, выразить свои мысли понятным языком. Это создает открытый диалог. В итоге собеседник может не согласиться с вашей точкой зрения, но у него уже появится первый опыт анализа искусства. А это — очень важный шаг.
Виктория Мизиано, арт-консультант, куратор
и культурный обозреватель:
Прежде чем начать разговор о современном искусстве с тем, кто считает его непонятным или глупым, я бы сначала убедилась, что человек в таком разговоре заинтересован. Если он идет на выставку, берет в руки книгу об искусстве или подключается к образовательному курсу — значит есть не только сопротивление, но и потребность разобраться.
В таком случае я бы попробовала задать вектор разговора, например, пригласила посмотреть удачный, с моей точки зрения, выставочный проект, рассказала немного о концепции и художниках, а потом попросила бы поделиться впечатлениями и эмоциях, которые человек испытал во время просмотра. Искусство не существует без зрителя, и я всегда напоминаю, прежде всего, неподготовленным людям, что они имеют право на собственное мнение.
Илья Слуцкин, галерист, коллекционер, партнер
арт-вселенной Yoomoota и учредитель галерей Stargift:
С перспективы галериста могу сказать, что в таком разговоре необходимо самому верить в идею и успех искусства, которое вы представляете. Знать его от и до — это вроде базовые, но очень значимые пункты для всех, кто является посредником между художником и зрителем с любым уровнем подготовки. Непонятного в широком смысле много во всех формах искусства, но оно всегда предлагает вступить в диалог.
И тут важно, что все, в том числе скептические, вопросы имеют место быть. Я всегда показываю, что искусство гораздо ближе к нам, чем кажется на первый взгляд. Рассказываю о контексте и сторителлинге, который заложил художник, делюсь собственными эмоциями. Порой личные ассоциации оказываются человеку ближе, вызывают эмоции и интерес. На примере проекта Yoomoota — это буквально вселенная о нас, где можно углубиться в наше физическое и психологическое устройство, а это уже понятно и близко любому. Подобные истории простым языком реально подсветить в разных видах искусства, избежав снобизма в общении с неподготовленным человеком.
Какую роль играет контекст при объяснении значения произведения искусства?
Анна Асатурова: Мое мнение: искусство не существует вне контекста. Личное восприятие, безусловно, важно, но без понимания исторического и культурного фона настоящая ценность работы художника останется нераскрытой. Без контекста оценка произведения рискует свестись к двухмерной плоскости: «нравится» или «не нравится». Это субъективный подход, зависящий только от личного опыта.
Андрей Сяйлев, скульптор, живописец, фото-
и видеохудожник, стрит-артист, куратор:
Дело в том, что произведение искусства и есть «носитель» контекста, подобно капсуле времени, оно регистрирует собой текущий момент. Но это не значит, что без знания контекста зритель не способен раскодировать и познать искусство. Например, знаменитые граффити из пещеры Труа-Фрер во Франции или фаюмские портреты — все они до сих пор воспринимаются очень современно.
И, на мой взгляд, это важный критерий для художника, который нужно учитывать, когда работаешь над чем-то. Как будет восприниматься зрителем то, что ты делаешь, через 50, 100, 500 лет…
Дарья Кузнецова, искусствовед, соосновательница галереи современного искусства Shift:
Он не всегда присутствует, но когда появляется, важно раскрыть этот контекст, обращаясь к произведениям искусства, которые также были им вдохновлены. Это поможет показать значимость процесса, повлиявшего на создание работы, его воздействие на общество и определенные группы людей.
Как объяснить значение концептуального искусства тем, кто привык оценивать произведения только визуально?
Александр Быковский, автор деловых СМИ, редактор телеграм-канала «Стрит-арт хранитель»:
Даже в случае с концептуальным произведением всегда есть внешняя форма, порой невзрачная или аскетичная, которая служит выражением идеи. Смысловая и визуальная составляющие в любом искусстве идут «рука об руку», поэтому и рассматривать их стоит как неразрывную связку.
Оценивая только одну из них, вы упускаете возможность взглянуть на произведение во всей его целостности. Это все равно, что судить о книге по обложке.
Петр Иванов, куратор, PR-специалист, программный директор Flor et Lavr Gallery:
Вовлекайте своего слушателя эмоционально. Тем, кому концептуальное искусство чуждо – также инородны и сложные концепции. Простыми словами и яркими образами легче всего донести смысл до неискушенного зрителя.
Андрей Сяйлев: Я бы не разделял интерпретацию художественного произведения на концептуальную и визуальную составляющие.
Для меня концептуальная составляющая искусства так же значима, как и визуальное воздействие произведения на зрителя, они усиливают друг друга. Это мое личное мнение, как художника. В качестве дополнения к своей позиции приведу цитату немецкого художника Улая «Эстетика без этики просто косметика».
Какими словами лучше всего описать эмоции и идеи, заложенные художником в произведение, чтобы они стали понятны неподготовленному зрителю?
Тарас Желтышев (Taras Yoom), мультидисциплинарный художник, создатель арт-вселенной Yoomoota:
Создавать истории, понятные на любом языке, — мой каждодневный процесс. Я выбрал форму альтернативной вселенной, где у любого персонажа есть своя планета, легенда, даже окружение и развитие в рамках общей истории. Как и в мире людей, есть сильные и слабые стороны, страхи, мечты и зоны для роста — это категории, понятные любому из нас.
Эти слова и ассоциации можно увидеть в любых произведениях, а эмоции, которые они вызывают, — это индивидуальный опыт, для которого не нужна подготовка. Мы любим истории о нас самих, и для меня самая понятная призма для описания искусства — показать в нем человека и аспекты жизни, где у каждого — свой путь.
Как реагировать на критику тех, кто считает, что любое произведение должно быть «красивым», а не провокационным или возможно «страшным»?
Анастасия Свиридова, искусствовед, арт-консультант, директор галереи К-35:
Думаю, что нужно также объяснять зрителю, что искусство постоянно претерпевает изменения. В этом и суть — в эволюции. Современное искусство «шагает в ногу со временем». Оно отражает происходящее и вместе с тем его формирует. В мире не бывает только хороших и красивых вещей. Он гораздо разнообразнее, чем просто быть черным или белым. И это множество оттенков происходящего находит отражение в современном искусстве.
Ксения Воскобойникова, художник, преподаватель в Новой Школе дизайна и искусства в Санкт-Петербурге:
Красота — категория субъективная, а искусство выходит за ее рамки. Оно создано для того, чтобы будить чувства, мысли, иногда даже дискомфорт. «Красота» может быть в гармонии формы, а «страшное» — в правде жизни, которую мы избегаем. Вместо попытки переубедить, я бы спросила: «что они чувствуют, глядя на это?» Ведь в эмоциях — главная цель искусства.
Григорий Корбасов, арт-консультант и эксперт современного искусства:
Искусство никому ничего не должно, в этом его главная сила. Но тема красоты в искусстве — одна из основных. Поэтому она стала предметом исследования как для искусствоведов (например, Николя Буррио), так и для философов (например, Теодора Адорно). Ссылаясь на последнего, можно сказать: разрушение гармонии в обществе приводит к тому, что искусство больше не может служить простым отражением идеализированной реальности без риска превратиться в китч.
Однако смена угла зрения способствует пониманию красоты (ссылаясь уже на Буррио), как качества отношений между произведением и его восприятием зрителем, иными словами, красота заключается не во внешнем виде, а в создании ситуации, которая вовлекает зрителя и вызывает у него глубокие эмоциональные или интеллектуальные переживания.
Что делать, если собеседник утверждает, что современное искусство — это просто «клякса» или «детский рисунок»?
Тарас Желтышев: Наивные и простые детские формы — это то, на чем и зарождается наша любознательность и открытость миру. Это нормально, что мы видим свое детство даже в самых сложных формах современного искусства, главное — не закрываться от поисков новых смыслов, которые помогают нам развиваться на всех уровнях. Создание искусства для меня даже принимает схожую форму: как у детей, это постоянный вопрос «почему?». Углубляясь в него, мы усложняем идею и ее воплощение до тех пор, пока не будет найден подлинный ответ. В моей художественной вселенной тема детства тоже играет важную роль, там даже есть планета «Раньше было лучше» (U2BeBetter), где собраны разные вещи и игры, изменившие привычную форму.
Вы уже кого-то «влюбляли» в современное искусство?
Илья Слуцкин: Да, и я стараюсь делать это каждый день, в каждой стране и на каждом континенте, где представляю современное искусство. За последний год это удалось сделать более чем в 10 странах, где массовая любовь к работам выражалась в положительных эмоциях — это настоящая улыбка и желание вернуться на выставку вместе с близкими, разделить впечатления от увиденного и услышанного. Для этого и важен искренний диалог со зрителем. На профессиональном уровне это достигает признания, которое сегодня кажется практически невозможным для проекта российского происхождения, так что, помимо четкого арт-менеджмента, сильные эмоции в искусстве — большой катализатор роста.
Анна Судец, PR-директор фонда и галереи Ruarts:
«Влюблять» в современное искусство — моя работа. А так как я работаю в культуре почти 10 лет, искренне надеюсь, что таких людей много.
Как правильно рассказывать про искусство ребенку?
Таша Artzolotoe, Художница и иллюстратор:
Думаю легко, без назиданий. Не мотать круги по музеям до усталости и скуки, а в формате беседы друзей, спрашивать: «что ты видишь?» Всегда отвечать на его вопросы, по возможности, доступным ему языком, и, конечно, самое интересное для детей — это практика.
Ксения Воскобойникова: Через эмоции и истории. Объясните, что картины, скульптуры или инсталляции — как сказки, в которых можно почувствовать себя героем, исследователем или даже придумать свои собственные сюжеты. Покажите, что искусство — это не про «правильно» или «неправильно», а про то, что ты ощущаешь, когда смотришь на него. Пусть ребенок фантазирует и задает вопросы — это и есть путь к пониманию. Со взрослыми тоже работает!
Какие подходы можно использовать, чтобы объяснить ценность современного искусства?
Таша Artzolotoe: Детям интересно творить самостоятельно, поэтому лучший метод вовлечения и осознания ценности искусства — это дать им возможность создать что-то. Ну и введение в исторический контекст. Ребенок, как и взрослый, не поймет почему ценен объект Дюшана без изучения Сикстинской капеллы.
Григорий Корбасов: Сразу замечу, что цена и ценность — это не тождественные понятия. К примеру, работы Марселя Дюшана стоят значительно меньше произведений Пикассо, однако их художественная ценность для мира искусства значительно выше. Поэтому оценивать важность современного искусства через его стоимость, по моему мнению, тупиковое занятие.
Что касается ценности, стоит упомянуть философа и искусствоведа Бориса Гройса. Он вводит концепцию »культурного архива» — механизма отбора, сохранения и организации произведений искусства как части коллективной памяти. Ценность искусства, таким образом, определяется через его включение в этот архив. Модераторами здесь выступают культурные институции (музеи, галереи, критики и т.д.). Резюмируя, можно сказать, что ценность искусства заключается в его «отпечатке» в культуре.
Расскажите про самый яркий случай «непонимания искусства» в вашей практике.
Петр Иванов: На ярмарке |catalog| я показывал работы Ани Кондратьевой на светоотражающей ткани из серии «Ускользающая красота». При первом рассмотрении сложно понять всю глубину произведения. Так что всю ярмарку я прыгал перед ними, фотографируя работы со вспышкой, демонстрируя зрителям эффект. Иногда нужно много усилий, чтобы по-настоящему раскрыть суть работ.
Как избежать конфликта мнений, когда речь заходит о спорном произведении искусства?
Виктория Мизиано: Не вижу причин, почему избежать конфликта мнений о спорном произведении искусства может стать целью разговора о нем. Если конфликт существует в форме обмена точками зрения, интеллектуального спора и сопровождается поиском аргументов для защиты своей позиции — это может, наоборот, спровоцировать изучение контекста и обогащение каждого оппонента. Можно поделиться позицией современной культурной мысли по отношению к тому или иному спорному произведению искусства, рассказать об истории и целях его создания, указать, как оно повлияло на художественный процесс. Если человек захочет поговорить на уровне чуть выше, чем «это глупо и непонятно», он в итоге вынесет из такого спора новое понимание, знания и интерес исследовать современное искусство дальше.
Александр Быковский: Для этого достаточно принять как данность тот факт, что ваше мнение о той или иной работе не является истиной в последней инстанции. Это не теорема, которую нужно доказать. Более того, чужое впечатление способно обогатить ваше собственное восприятие. Поэтому, если речь не идет о заведомой провокации, старайтесь быть как можно более открытыми как к самому искусству, так и к мнению других людей на его счет, а если уж вступаете в обсуждение, то ведите его уважительно и с холодной головой.
Анна Судец: Выбор того или иного произведения искусства — субъективен. Поэтому тут скорее речь об уважении и принятии мнения собеседника и целое поле возможностей для диалога. Наоборот, это интересно, когда у людей разные вкусы. Через искусство можно узнать человека ближе, почему именно этот художник или эта работа нравится/не нравится. А главное, через искусство можно многое узнать о самом себе.
