Календарь мероприятий
Место проведения: Красная площадь Владимирсикй собор улица Пушкина 64.а
Начало: 15.00
Место проведения: Красная площадь
Начало: 15.00
Место проведения: Красная площадь
Начало: 15.00
«Уличному художнику нужно сделать так, чтобы прохожий обратил внимание на его работу»
Дмитрий Аске — один из самых известных художников уличной волны в нашей стране. Его работы продаются на аукционах за тысячи евро, а росписи и скульптуры украшают многие города России. В Москве работы Дмитрия можно увидеть около Новой Третьяковки, на «Винзаводе» и в других популярных местах. Основатель ART FLASH Эмилия Манвельян поговорила с художником о его творческом пути, о разнице между искусством и вандализмом, а также об интересных современных авторах.
С чего всё началось? Ты хотел в детстве стать художником?
Я с детства рисовал, но не придавал этому значения — мне просто нравилось. Тогда я и не подозревал, что стану художником. Помню, в совсем раннем возрасте я хотел быть мотоциклистом, а классе в девятом — программистом. У меня мама — программист, а отец — шрифтовой дизайнер: он часто брал меня с собой на работу и на встречи с коллегами.
В 15 лет я увлекся граффити, и с этого всё и началось. Благодаря рисованию на стенах я выстроил свою жизненную траекторию и пришёл к тем направлениям, в которых сейчас работаю.
Расскажи, где ты учился. Образование как-то повлияло на твоё творчество?
После школы я пошёл учиться на графического дизайнера и старался сочетать учёбу с граффити. Как-то давно перебирал папки у родителей и нашёл свои университетские эскизы по композиции — уже в них видны отсылки к тому, что я делаю сейчас.
Я получал образование в университете, которого уже не существует. Это был Институт электроники и математики, кафедра инженерной и машинной графики со специализацией «Дизайн». Учёбу я не закончил: бросил на 5-м курсе. Я пошёл работать, а совмещать интересную работу с занятиями по вечерам оказалось тяжело. Кстати, это был первый и единственный раз, когда я устроился с трудовой книжкой. Это был очень классный опыт в отечественной компании LMA, которая делала одежду для сноубординга.
Как ты занимался творчеством до момента, когда получил признание?
Какое-то время я просто рисовал, знакомился с коллегами. В 2004-м я стал одним из создателей граффити-журнала Code Red. В 2010-м проект трансформировался, и мы начали выпускать одноименную уличную одежду, и из печатного формата перешли в онлайн. Параллельно с этим я рисовал граффити, занимался дизайном, иллюстрацией и цифровыми работами.
В 2015-м году я ушел из Code Red, и с этого момента стартовала моя карьера в сфере искусства. Я активно начал участвовать в выставках и биеннале художников уличной волны, которые также начинали с граффити, стал сотрудничать с аукционом Vladey и галереей Ruarts.
Ты работал над журналом, параллельно рисовал на улице и занимался дизайном. Это приносило какой-то доход?
До 2014-го я зарабатывал в основном дизайном и получал деньги от проекта Code Red. Когда я рисовал граффити и тиражировал свой псевдоним, ни о каких деньгах я не думал.
Я считаю, что, если человек занимается творчеством ради денег — это уже не творчество, а бизнес. Я просто рисовал, потому что мне это нравится. Удовольствие доставляет процесс и результаты созидания, а не бумага в кошельке или цифры на счету. Важно, чтобы они были, но это не главная цель.
«У меня такой критерий: если человек рисует на улице и относится к этому, как к творчеству, то это – путь к искусству. Если же ради того, чтобы просто написать что-то на стене без творческого порыва, то это — вандализм».
А как ты отошёл от граффити и начал создавать масштабные росписи? Их можно считать стрит-артом?
В 2012-м году появилась одна из моих первых больших росписей: я нарисовал стенку на фестивале Faces&Laces. В том году они подготовили большие кубы 4х4 метра и пригласили художников их расписать. Там я впервые нарисовал графику без букв. Год спустя Никита Номерз пригласил меня на фестиваль «Арт-Овраг» в Выксе. Там я сделал свою первую роспись на двухэтажном доме. Кстати, она сохранилась там до сих пор.
Я считаю эти работы скорее паблик-артом, потому что всё-таки стрит-арт — это нелегальная история, когда ты вышел на улицу, ничего не согласовал и сделал рисунок, разместил объект или инсталляцию. Я всегда участвовал в согласованных проектах, поэтому уличным художником себя не считаю.
Про разницу в понятиях — очень интересная мысль. В рамках нашего маршрута ART&RUN мы пробегали много работ, и возник вопрос: теги – это вандализм или искусство?
Для меня, теги — это скорее, вандализм, потому что, по большей части, это неумело делается. Если это классный тег, то его ещё как-то возможно отнести к искусству. Но, к сожалению, граффити-райтеров, которые работают над стилем своих тегов, не так много, как хотелось бы.
У меня такой критерий: если человек рисует на улице и относится к этому, как к творчеству, то это – путь к искусству. Если же ради того, чтобы просто написать что-то на стене без творческого порыва, то это — вандализм.
Как ты считаешь, когда молодому художнику было бы проще «выстрелить»: сейчас или условно в 2004-м году?
Думаю, что сейчас. Хотя мне сложно судить, потому что мой путь растянут на 20 с лишним лет. Всё шло шаг за шагом, постепенно. В творческом плане всегда хочется большего. Вкладываешься в каждый проект, и, когда люди видят результат, появляются новые предложения, растёт аудитория.
Сейчас проще, потому что намного больше социальных платформ и инструментов для демонстрации своих работ зрителям. У меня первой стартовой площадкой был ЖЖ и собственный сайт, потом социальные сети. Вначале я скептически относился к продвижению в них, но со временем стало понятно, что на сайты люди заходят всё меньше, а в социальных сетях сидят всё больше.
Главное, чтобы художник создавал интересные материалы о своих работах, а не просто посты ради привлечения внимания или развлечения зрителей. Если хочется двигаться вперед и развиваться, важно рассказывать о своём творчестве, а не запираться в мастерской. Без коммуникации с внешним миром сейчас далеко не уедешь.
Когда ты сделал свою первую работу на заказ? Как это случилось?
Самые первые деньги за творческую работу я, наверное, получил еще в конце школы, когда летом подрабатывал, рисовал разные баннеры. Когда учился в институте, делал сайты и создавал логотипы.
Практически всегда мне предлагали проекты. Я делал то, что мне нравится, и постепенно вокруг моего творчества сформировалась аудитория. Со временем число людей увеличивалось, и поступало всё больше интересных предложений.
Первую картину на заказ я сделал в 2015-м году. Тогда после групповой выставке в Лондоне со мной связалась русская женщина, которая там живёт, и спросила, могу ли я сделать для неё картину. У меня тогда ещё не было своей мастерской, и мне пришлось шкурить и красить фанерные детали дома у родителей, пока они были в отъезде. В итоге за картиной приехали из Англии и увезли её в багаже. А с той групповой выставки все работы пропали: галерист оказался недобросовестным, закрыл свою лавочку и кинул всех художников.
Ты любишь объяснять смысл своих работ людям и писать экспликации? Или ты считаешь, что каждый должен увидеть своё?
Я считаю, что текст нужен, но не описывающий работы в мельчайших подробностях. Важно, чтобы у зрителей оставалось пространств для интерпретации. Хорошо, когда название произведения намекает на её содержание — я стараюсь делать именно так, чтобы было от чего оттолкнуться. Иногда пишу какие-то пояснения в общей экспликации к выставке или в социальных сетях, когда публикую отдельные работы.
Из личного опыта общения с людьми я понял, что каждый видит в произведении что-то своё. Для людей работа, как зеркало. Я вижу, как в интерпретациях произведений отражается внутренний мир зрителей. Они могут спросить, что я имел в виду, а потом рассказать, что увидели сами. И очень часто версии не сходятся. Для меня важно, чтобы работы не были однозначными, как плакат, который несёт только один смысл. Я стремлюсь создавать многослойные произведения, чтобы, смотря на работу, каждый раз можно было бы увидеть новые смыслы, как при чтении одной и той же хорошей книги в разном возрасте.
Давай поговорим о некоторых твоих произведениях. Например, твоя работа «Между». Я знаю, там есть скрытые смыслы, отсылки к Третьяковской галерее.
Вся лицевая сторона росписи со стороны Музеона — это отсылка к работам из коллекции Новой Третьяковки. В центре — картина Евгения Кропивницкого «Девушка с цветком» и портрет композитора Кара Караева Таира Салахова. Справа от него картина Петрова-Водкина. Слева — надпись с картины Эрика Булатова «Тучи растут» и летящий персонаж из произведения Виктора Пивоварова «Московская вечеринка». С одного края — коллаж из фотографий перформанса Анатолия Осмоловского, когда он залезал на памятник Владимира Маяковского и сидел у него на плече. А с другого — «Феникс» Натальи Гончаровой и косарь Казимира Малевича. Но, судя по отзывам, главная «пасхалка» — это наличие второй части росписи на оборотной стороне стены — многие о ней не знают.
На мой взгляд, работа «Между» – квинтэссенция ценности современного художника. В ней есть интересная визуальная составляющая, считывается твой узнаваемый стиль, и всё это дополняется отсылками к истории искусства.
Благодарю! Мне хотелось, чтобы то, что я нарисовал снаружи Третьяковки, побуждало бы людей зайти внутрь и посмотреть на произведения из коллекции музея. Ну и связать своё творчество с работами художников прошлого, которые меня вдохновляют.
«Если хочется двигаться вперед и развиваться, важно рассказывать о своём творчестве, а не запираться в мастерской. Без коммуникации с внешним миром сейчас далеко не уедешь».
У тебя сформировался узнаваемый художественный язык, основанный на чёткой геометрии и плоских заливках. Как ты к нему пришёл? И как ты понял, что это тот стиль, в котором тебе хочется развиваться?
Мне всегда была близка идея выделяться визуально. Ещё со времён рисования граффити стало понятно, что нужно делать что-то необычное и запоминающееся, то, что будет отличать меня от других райтеров. Это — одновременно самый интересный и самый простой способ стать заметным. Тем, кто рисует на улице, нужно сделать так, чтобы прохожий обратил внимание на их работу. А для этого важно, чтобы произведение цепляло взгляд, а не было занудно-концептуальным.
Мой стиль формировался постепенно, и на него оказали влияние детские увлечения. Многие верно угадывают мою любовь к Lego, компьютерным играм, научной фантастике и советскому монументальному искусству. В общем, я занимался тем, что мне нравится, и пытался сделать это визуально интересным и запоминающимся.
Понятно. Мы много говорили про рисование на улице, но ещё бы хотелось узнать про твои картины. Ты создаешь работы из фанеры. Как тебе пришла идея использовать этот материал?
В 2009-м году я участвовал в проекте Faces&Laces для Adidas. Художникам предложили оформить фанерные силуэты кроссовок, и я тогда подумал, что нужно придумать что-то необычное. Моим творческим решением стал алфавит. Я выпилил лобзиком из фанеры часть букв и деталей фона и сделал из них коллаж: часть приклеил, а часть нарисовал.
Спустя два года снова для Faces&Laces, в рамках их ежегодного мероприятия, я решил подготовить что-нибудь необычное. Вспомнил про фанеру и воплотил свою графику в этом материале. А чтобы было интереснее, решил добавить работам объёма и сделал их многослойными. С тех пор я использую и развиваю эту авторскую технику.
Твои работы пользуются спросом: например, на Cosmoscow в 2020-м раскупили почти все. При этом в твоих работах нет кричащей провокации. Почему ты не стремишься хайповать?
Сегодня — хайп, а завтра про это все забыли. На длинной дистанции это не работает. Всё время кормить людей «едой с большим количеством перца» нельзя, потом уже в рот не полезет.
По твоему мнению, с чего стоит начинать современным художникам? Может, с участия в массовых проектах или мероприятиях?
Для начала нужно просто рисовать или творить в любом другом формате в своё удовольствие. Затем публиковать работы в социальных сетях и собирать портфолио. А потом уже можно искать возможности для того, чтобы где-то выставить свои произведения.
Сейчас существует множество открытых конкурсов и резиденций для молодых художников, а также других возможностей обратить на себя внимание. Чем больше автор работает, тем быстрее появятся результаты. Но важно помнить, что карьера художника — это не спринт, а забег на длинную дистанцию.
Что касается массовых мероприятий, то, конечно, в них стоит участвовать, если вам близка их концепция. Чем больше аудитория выставки, фестиваля или другого проекта, тем больше людей потенциально смогут заинтересоваться вашим творчеством.
«Я стараюсь заниматься разными вещами, чтобы творчество не превратилось в рутину».
А нужен ли для продвижения отдельный человек? И есть ли у тебе менеджер, который занимается тем, на что не хватает времени: общение с галереями, пиар, SMM, фото? Ты это делегируешь или делаешь сам?
Если у художника есть деньги и проверенный человек, то это имеет смысл. Но в моём кругу я не знаю никого, кто привлекал бы специалиста по продвижению. Тем более для продвижения художника нужна специальная компетенция, хорошие связи и навыки общения.
Я всё делаю сам. Фотографирую всегда сам, потому что очень сложно объяснить человеку, как мне нужно снять мои работы — быстрее сделать самому. К тому же, мне это интересно. И я придерживаюсь принципа: хочешь чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам.
Вообще я стараюсь заниматься разными вещами, чтобы творчество не превратилось в рутину. Поэтому делаю и картины, и росписи, и скульптуры, и иногда читаю лекции, фотографирую свои работы, монтирую видео. Сам веду социальные сети и переписку.
Дружить с коллегами по цеху — это важно? Или в Москве лучше идти своим путём?
Безусловно, нужно искать свой путь, но общение, обмен опытом и взаимодействие с творческим людьми может вас вдохновить и зарядить. Встречаться, обсуждать искусство и творческие проекты — это круто.
К сожалению, общение может со временем становиться всё менее интересным. Так, многих художников поглощает быт, а у кого-то формируется очень узкий взгляд на творчество. Мне нравится общаться с активными людьми, у которых в жизни всегда что-то происходит. Интересно послушать, какие проекты они сделали, где были, какие у них идеи. Также люблю общаться с художниками, о которых я ничего не знаю, но их творчество вызывает симпатию. Любопытно узнать, что стоит за человеком и его работами.
Так получается, что в последнее время я предпочитаю общаться с коллекционерами. Они как-то шире смотрят на то, что происходит в мире искусства. Художник в любом случае больше сфокусирован на своём творчестве, а коллекционер — на работах разных художников. В диалогах с коллекционерами рождается большой спектр тем, которые можно обсудить. Кроме того, я сам покупаю работы художников.
Есть определенные художники, школы, чьи произведения ты приобретаешь?
Это — искусство уличной волны: работы моих знакомых и художников, которые, как правило, тоже начинали с граффити. Сейчас у меня около 130 работ, не считая моих собственных. Но я пока их не показываю: до переезда они хранились в старой мастерской, а сейчас находятся отдельно от рабочего пространства. Небольшая часть висит у меня дома.
За какими художниками ты следишь?
Из российских назову, например, Романа Мураткина. В последнее время он делает много классных росписей. Мне интересно следить за его творчеством: я вижу, как он растёт и развивается, и мне бы хотелось, чтобы о нём узнало больше людей.
Ещё есть Андрей Оленев из Нижнего Новгорода. Качество работ и содержание – прекрасны. За ним очень интересно следить. В начале этого года ня аконец-то купил его картину и был очень рад.
За зарубежными художниками я сейчас практически не слежу. Есть испанский художник Ариз (Aryz) — у него классная живопись. Но мне не всегда понятен выбор тем, с которыми он работает.
Раньше мне очень нравился Фелипэ Пантоне (Felipe Pantone), но сейчас он сильно вышел в тираж. Я с ним познакомился ещё в 2013-м году, до того, как он «выстрелил». Он двигался от шрифтов к росписям, абстракции и разным коллаборациям, а сейчас, мне кажется, он превратил творчество в конвейер. Всё отлично выглядит, качественно в мировых масштабах, но меня его работы, к сожалению, перестали удивлять.
«Искусство — это такая капсула времени, в которой можно сохранить информацию. И люди где угодно спустя века смогут расшифровать и понять твой замысел».
А каким должен быть художник, чтобы тебя заинтересовать?
В первую очередь, мне должны понравится работы. Это — повод узнать личность художника. Изучая характер и судьбу человека, ты начинаешь смотреть на его произведения с новой точки зрения. Без биографии невозможно понять все смыслы.
Мне интересны люди, которые создают работы с конструктивным посылом, чьё творчество — это не рассказ о своих болячках и проблемах, а источник энергии и вдохновения для других. Мне бы хотелось, чтобы люди воспринимали творчество и искусство именно так, а не как объект для поклонения.
Вот ты упоминала Баския. Кое-что мне нравится визуально, но история его личности меня не привлекает, и я бы не повесил его работу у себя дома. Мне сложно отделить личность от творчества, поскольку, когда в тебя уже загружена какая-то информация, от неё не избавиться. Я читал книгу о нём, называется Widow Basquiat. Я и так не был его поклонником, но после рассказов из книги убедился, что это не история успеха, а трагедия.
Мне кажется, что раньше атрибутами художника были тусовки, сигареты, алкоголь — в этом был своеобразный шарм. А сейчас от этого отходят, и художники становятся более серьезными. Что ты думаешь по этому поводу?
Предполагаю, что с образом жизни, когда ты постоянно тусуешься и используешь допинг, сложновато заниматься творчеством. Те, кто живут в угаре, зачастую не серьёзны в подходе к работе, и это закрывает перед ними много дверей. Арт-тусовка — это хорошо, но знакомства должны переходить в работу, которая будет продуктивна для всех участников процесса.
И последний вопрос. Что для тебя искусство?
Мне нравится идея, что искусство — это такая капсула времени, в которой можно сохранить информацию. И люди где угодно спустя века смогут расшифровать и понять твой замысел. Например: египетские письмена, культура Месопотамии или других древних народов. Историки до сих пор изучают их, чтобы понять, как тогда жили люди и почему их искусство было именно таким.
Мне не нравится, когда искусство используют только для заработка или привлечения внимания к своей персоне. Гораздо интереснее полностью раскрыть свой потенциал, передать через него что-то полезное и важное, показать, что искусство может быть глубоким и многослойным.
