Art&Science: что бывает, когда художники и учёные объединяются

Разбираемся в сути явления, как его понимать и зачем людям общаться с грибами.

В XXI веке горячие споры о физиках и лириках ушли в прошлое: им на смену пришли коллаборации художников и учёных. Победила междисциплинарность, ярким примером которой и является Art&Science. Это направление современного искусства, использующее новейшие технологии и научный исследовательский аппарат для выражения собственных идей и концепций. Art&Science – понятие, объединяющее художников, работающих с цифровыми технологиями, биомедициной, робототехникой и вообще инновациями. Границы творческого метода практически отсутствуют.

Одна из особенностей направления – десакрализация научного знания и его помещение в широкое публичное пространство. При этом степень самой «научности» исследований и проектов может быть разной. Это способ актуализации для общества тех или иных проблем, часто неочевидных. В этот момент хочется возразить: «Разве современная живопись, инсталляции и перформансы на это неспособны? Так ли необходимо привлечение к работе художника учёных, серьёзных экспериментов и исследований, не является ли это усложнением?» Это справедливый вопрос, которым должны задаваться и художники тоже. Использование технологии в качестве художественного языка релевантно лишь в том случае, когда другими способами выразить идею невозможно, и привлечение науки становится необходимостью.

Как сотрудничают наука и искусство

Формы и способы взаимодействия художников и учёных могут быть различны. Главное – это всегда процесс взаимодополнения сфер знания и способов осмысления окружающей действительности. Иногда сам художник обладает научно-техническим бэкграундом и использует его как инструмент для создания произведений. Существуют обратные примеры, когда учёный понимает, что его деятельность может существовать не только в строго научной области, но и за её пределами. Образ серьёзного дяди в белом халате, не выходящего из своей лаборатории, – скорее миф, чем реальность. Учёные-художники отнюдь не редкость: они отлично ориентируются в контексте современного искусства, сопровождают свои исследования художественными проектами и выставляются на фестивалях.

Но самым популярным и распространенным остаётся партнёрский подход к сотрудничеству, основанный на взаимном интересе. По сути, происходит коллаборация художника и научно-исследовательской лаборатории, где учёные руководят научной составляющей, а художники занимаются визуальным воплощением результата.

Тур ван Бален – бельгийский художник, использующий разработки генной инженерии и синтетической биологии. В проекте «Золотой голубь» он стремится «модернизировать» голубей и наделить их полезными для человека функциями. Он обратил внимание на то, что голубиный помёт причиняет многочисленные неудобства коммунальщикам и пачкает скульптурные памятники. Используя инструменты синтетической биологии, Бален сконструировал последовательность, которую добавил в геном бактерии. Искусственные бактерии, попадая в организм голубя изменяют его метаболические свойства: новым результатом жизнедеятельности птиц становятся моющие средства.

Очень интересен проект британской художницы-феминистки Шарлотты Джарвис In Posse. Он был осуществлён совместно с профессором Лейденского Университета Сусанной Чува де Соузой Лопес. Шарлотта Джавис предложила создать женскую сперму, переосмыслив культурные коды, связанные с мифологическим сознанием и наделением мужского семени магическими свойствами. Проект состоит из двух частей: первая из них заключалась в выращивании сперматозоидов из стволовых клеток кожи художницы; вторая – в разработке женской семенной плазмы из биологический материалов, собранных у женщин, трансгендеров и небинарных персон. Конечно, практическое применение искусственно созданной женской сперме найти нелегко, если вообще возможно. Важен факт внедрения в науку феминистских идей, которые дали толчок к началу совершенно нетривиальных исследований.

Даже в синтезе искусства и науки сохраняется специфика обеих категорий. Искусство гораздо менее скованно в своих практиках и идеях, часто оно выходит за границы существующей реальности. Именно эта открытость сознания и допущение изначально немыслимых теорий дают неожиданные плоды взаимодействия с современной наукой.

Биоарт как способ общения с Другими

Одна из первых работ, выполненных на стыке науки и искусства, – флуоресцентная крольчиха Альба Эдуардо Каца. В 2000 году бразильский художник привлёк всеобщее внимание к трансгенным исследованиям, вживив крольчихе-альбиносу ген медузы. Благодаря этому, в ультрафиолетовом свете животное начало сиять зелёным светом.

С точки зрения науки успех эксперимента кажется маловероятным, а достоверность результата можно поставить под вопрос. Но и сам Кац не позиционирует Альбу как чудо генной инженерии: художник говорит об уникальном опыте взаимодействия нескольких чувствующих существ. Смысл произведения – активный диалог между наукой и искусством, медузой и кроликом, зрителем и произведением.

Ещё один пример «вживания» в Другого, уже ставший книжным, – перформанс «Да живёт во мне лошадь» художницы Марион Лаваль-Жанте. Обращаясь к идеям постгуманизма, она переосмысляет место человека в иерархии видов и стремится сместить его с пьедестала первенства. Художница проживает мистериальный опыт соединения с этим самым Другим. В рамках перформанса Лаваль-Жанте внутривенно ввела себе сыворотку лошадиного иммуноглобулина, таким образом буквально соединившись с лошадью кровь к крови. Частью действия стало хождение на ходулях, имитирующих строение лошадиных ног. По словам самой художницы, после введения сыворотки она чувствовала себя немного лошадью: «сверхмощной, сверхчувствительной и сверхнервной», она не могла спать и испытывала незнакомые ей ранее эмоции.

Как и в случае с флуоресцентным кроликом достоверность результатов эксперимента остаётся под вопросом. Введение человеку иммуноглобулина лошади не может быть эффективным и безопасным способом и даже способно нанести вред. Но перформанс стал важным художественным актом, затрагивающим вопросы отчуждения человека от собственных корней и природной среды. «В первую очередь, Мы – млекопитающие, и не стоит об этом забывать», – говорит нам художница.

Свой способ соединения с другими существами предлагает Саша Спацаль – художница из Словении. Её проект Myconnect предлагает зрителю выйти за пределы собственного вида и самостоятельно пообщаться с грибницей. Myconnect – это высокотехнологичная капсула-соединитель для межвидового общения. Через сердцебиение нервная система человека вступает в процесс обратной связи: человек-интерфейс-грибница. Мицелий получает информационный сигнал о частоте пульса человека и даёт обратную связь, преобразованную капсулой в звуковые, световые и тактильные импульсы. Происходит непосредственное и ощутимое взаимодействие, причём доступное не только художнику, а любому, попадающему в этот аппарат. Этот проект в полной мере отражает двойственность, возникшую в современном обществе. С одной стороны, люди стремятся переосмыслить своё место в системе видов, а с другой: чтобы приблизиться к природе нам требуется создание очень сложного прибора. Для современного человека мир технологий стал ближе и понятнее, природный. Художник вынужден изобретать «переводчик» – удобный медиум взаимодействия с природой.

Сохранение и продажа Science Art

Главные трудности, возникающие с произведениями Science Art, лежат в области практического: как экспонировать, как сохранять, как продавать. Выставки работ, выполненных на стыке науки и искусства, зачастую не слишком эффектные и непонятны без специальных пояснений. Только разобравшись в идейной подоплёке, возможно оценить их глубину. Сложные приборы, выкладки данных и схемы могут вызвать у зрителя недоумение и даже скуку. Они требуют внимательного изучения и погружения, как от художника и учёного, так и от зрителя.

Особенно остро стоит вопрос сохранения и продажи: как возможно сохранить на достаточно продолжительное время, а тем более продать живой организм, например, бактерию? Нередко окончательным продуктом является прецедент, факт когда-то существования произведения и фото- и видеодокументация. Из этого вытекает закономерность, что документация становится важнее реализации или вообще  выступает самим произведением.

Яркий пример – Proof of Work: The Shell Record Анны Ридлер. Работа была создана в 2021 году и в настоящий момент экспонируется на выставке New Elements в Западном крыле Третьяковской галереи. Изучая историю Темзы художница во время отлива собирала на берегу реки ракушки. Среди них были уже вымершие и инвазивные виды моллюсков, попавшие в Лондон в результат глобализации. Все  собранные ракушки были сфотографированы, каталогизированы и загружены в нейросеть, сгенерировавшую на основе этих данных бесконечное количество вариаций. Синтетические следы затем были вписаны в блокчейн как токен NFT, материализуя энергию, использованную для их создания. Первая версия работы The Shell Record была продана на NFT аукционе Sotheby’s.

Art&Science – способ по-новому посмотреть как на науку, так и на искусство. В некотором роде это продолжение линии концептуального искусства 1970-х – идея важнее визуального воплощения. Science Art ультрасовременен, художники не только используют передовые технологии, но конструируют в своих произведениях образ будущего. Кто знает, возможно, через сто лет все кролики будут светится в темноте, а голуби заменят коммунальщиков?